Это не песня, а стихи,
навеянные, очевидно, песнями М. Щербакова.
Я писал песню,
а в голову навязчиво лезла музыка из одного
щербаковского
романса. Сначала я даже был согласен, пусть будет
такая,
но потом не захотел. А свою музыку я так и не придумал,
наверное, потому, что герой этих стихов - это "лирический герой",
со мной имеющий мало общего, хотя что-то и есть.
То покачнëтся ель, то вдруг сосна застонет,
Леса покрыла ночь, дорогу съела муть
Одна горит звезда на мутном небосклоне,
Одна горит во тьме и освещает путь.
Одна горит и всë то вспыхнет,то померкнет,
То скроется совсем в наплывах облаков.
Творится суета в небесном мире верхнем,
И поднебесный мир тем более таков.
Он полон тëмных ям, ухабов и колдобин,
В нëм сыщется с трудом просторная тропа,
И на любом пути, что хоть чуть-чуть удобен,
Пожизненно торчит ревущая толпа.
И через ту толпу по тракту продираться
Бывает потрудней, чем через дикий лес,
За этот тяжкий труд не стоит даже браться,
И сам себя клянëшь, зачем туда полез.
И наконец свернëшь на узкую дорожку,
Ведет она в леса, минуя города.
Как будто не туда, не верится немножко,
Но всë же ты поверь, что именно туда.
Помимо суеты, помимо мелкой склоки
В конце концов придëшь к заветной стороне,
Где тихий шум лесов рождает эти строки,
Звучит виолончель и слышится кларнет.
А позади пускай толпятся и грызутся,
Теряя под конец обличие людей.
Дорога широка, но там не шелохнуться,
Моя тропа узка, но хоть скачи по ней.
Окрестные леса поют виолончелью,
Покрыла небеса заоблачная муть,
И всë-таки во тьме которую неделю
Горит моя звезда и освещает путь.
5 июля 1990 г.